Одержимый резко вскидывает голову, видит нас и, подскочив… Бах! Выстрел сносит левую стопу. Бах! Прошивает грудь насквозь. Бах! Отрывает голову.

Портальщик скачет к нему, касается тела и отправляет его под землю — в катакомбы к некромантам.

— «Ещё?»

— Н-нет… больше… — мменя хватают за плечо, — П-погоди…

Бах! Вспышка, утягивает.

Не нахожу.

Бах! Телепорт. Не нахожу.

Бах! Утягивает за километры.

Скачок. Телепорт. Перемещение. То нахожу, то нет. Пятый. Шестой. Десятый. Пятнадцатый скачок! Бах-бах-ба-бах! Картинки сменялись мгновенно, земля уходила из-под ног, а ориентация в пространстве отбилась напрочь.

Бах.

Бах!

БАХ! Скачок. Скачок. Скачок!

Я… больше… не…

Всё, не могу.

Бах!

— Буэ-э-э-э! — я падаю на колени, и меня вырывает.

Руки дрожат. Тяжёлое дыхание. Озноб. Пот. Звон в ушах.

— «У агента перегруз», — говорит портальщик, — «Продержался удивительно долго»

— «Пять минут вам!»

— Присядь, парень. Давай. Вот так… — мужик помогает мне подняться и, придерживая, ведёт к лавочке, — Ты хорошо справляешься.

— Мне… вообще… хреново… — утираю рот платочком с мишками, — Ох, чёрт…

— Дальше полегче будет. Давай, подыши, я буду рядом, — он хлопнул меня по плечу и исчез, чтобы не привлекать внимания.

Как же воротит, господи… как же это мерзко…

«Рой, мы можем к этому адаптироваться?..»

«Ещё пара скачков, и да»

Мне стало очень холодно от пота и ушедшего жара, но это же и помогало вкупе со свежим воздухом.

Не. Маловат я для взрослого мира. Не тяну. Вообще не тяну.

Храмовники — это вершина, на которую я могу лишь задирать голову.

Боже правый, это какая вестибулярка у портальщика?.. Что у него там в ушных раковинах, венец эволюции? Теперь понимаю, почему пространственная магия — одна из сложнейших.

— О-ох… — продолжаю страдать, хотя вроде и отхожу.

— Надо же. Снова ты, — говорит взрослый хриплый голос.

Я поворачиваюсь и вижу того самого бомжа, ещё с первого дня! Который странным показался. А, ну мы и впрямь возле центра сейчас, вполне могли и…

Стоп, нафиг. Я же… в маскировке.

— А как…

— Я вижу многое, малыш. Но не переживай, можешь не рассказывать о чём молчишь, — опираясь о трость, он со вздохом сел рядом, — Я не привык хранить советы, так что дам тебе один. Перед прыжком — зажми нос и дуй через уши.

Я смотрю в сторону, где скрылся портальщик. Эу? Алёу? У меня всё нормально? Да и штаб молчит. Значит, наверное, не опасно и не рыпаемся.

Но странно.

— С-спасибо… — пробубнил я.

— Мхм…

И он замолчал. Вот просто сел и замолчал. Причём нет бы на лавочку справа, слева, спереди… да любую другую из десятка пустых! Нет. Со мной сел.

Ну какого фига-а-а-а, да что с Москвой не так⁈

У меня ещё три минуты отдыха. А уходить некрасиво, блин.

— А вы… ам, ну… правда бессмертны? — хоть как-то пытаюсь развеять неловкую тишину.

— Угу, — промычал он, глядя в никуда.

— А… а как? Расскажите, мне интересно!

— Не потому ли спрашиваешь, что стремишься? Забавно. Прямо как я когда-то, — хмыкнул он, — Сколько прошло уже? Лет триста. Я был моряком. Бороздил моря, открывал континенты, искал магию. Жил мечтой. Приключения, невеста, экипаж, слава… — он улыбнулся, но улыбка быстро спала, — А затем предательство брата, шторм и крушение. Захлёбываясь солёной водой, я молил о спасении. И в ордах мух явился мой давнешний друг, и догадайся что предложил.

— Бессмертие, — прошептал я, впечатляясь как обычный ребёнок, — А… и… и что дальше⁈

— Меня выплюнуло на берег. О чудеса! И с тех пор не берут ни огонь, ни вода мою толстую кожу. Ни ножи, ни ракеты, ни яды не могут меня отравить. И время идёт, а я не становлюсь ни на день, ни на год ни моложе, ни старше. А толку? Если я не могу… не хочу никого и ничего полюбить, — он говорил очень монотонно и тихо, — Хочешь ещё совет от древнего идиота? Не нужно бессмертие. Всё, что оно даст — вечное желание скорой смерти.

И он замолчал, заканчивая история, отвечая на мой вопрос.

А-ба-сра-ться. Других слов нет.

И скорее всего это просто наркоман и алкоголик. Просто бичара! Сошёл с ума, домогается до детей. Но… блин, правдоподобно рассказывает!

А что там у него по душе? Ну-ка, что там…

Э? А… а где?

У него нет души. Я не вижу.

— И что, вы не можете умереть? — спрашиваю, — Прям никак?

— Это всё, к чему я стремлюсь. Ты сам же видел — я даже не владею душой. Теперь только и делаю, что иду по миру в поисках ответов. Читаю всякую магическую ерунду. И советы раздаю. Всё. Точка.

Я взглянул на него совсем иначе.

Это не старик. Не бомж. От него не воняет. Это взрослый, обросший мужик, переставший за собой следить. Но кожа у него гладкая и упругая, на лице нет изъяна, но глаза… пустые. Мёртвые. Нет в них жизни.

И тут во мне проснулось человеческое. Мне… его жалко.

Ведь я живу ради любимых, а он — просто на это не способен. Повтори я его судьбу, каким бы чудищем сейчас был?..

«Надо…», — пытаюсь себя убедить, — «Надо ему… надо ему предложить! Надо!»

— Слушайте, дядя… я…

И он поднялся. Вздохнул и поднялся.

— Не сработает. Нечего очищать. У меня же её нет. Но спасибо, малыш, — пробормотал он, — Ты хороший человек. Поэтому… хочешь совет? Ты отмечен Меткой Зверя. Либо в прошлом покопайся, либо окружение пересмотри.

Я завис. Это настолько перегруз и удар по мозгам, что я банально не знал, что вякнуть в ответ на это. Вернее, я только и вякал, квакал, пукал.

— А… э… п-погодите… но…

Моргаю, и он исчезает. Просто нафиг растворяется.

И лишь жужжание мух осталось.

«Я худею с этой Москвы…», — только и остаётся как чесать затылок, — «Мда-а-а-а…»

И что мне делать нафиг с этой информацией⁈

Какая метка⁈ Откуда он узнал про очищение ядра⁈ А-а-а-а-а-а-а! У МЕНЯ ЧЕРДАК ТЕЧËТ!

— Уиу-уиу-уиу. Плюм-плюм! — я начал изображать сингалку, — Вжум-жум!

— «Карапуз сошёл с ума»

— Вы смеётесь⁈ И что, ноль комментариев по этому поводу? Никого не смутил бессмертный бичара, раздающий советы⁈

— «Агент… вы сидели один»

Я замер. Пара мыслишек пронеслись в моей пустой голове. И всё что я выдал в конце — улыбку паралитика на одну щёку.

Хех.

Да я же это… как там Барон говорил.

Хех.

Пёзднулся.

Утро следующего дня. Москва.

Всё ещё темно, но вот-вот начнёт светлеть. Солнце поднимется, и город начинает просыпаться, хотя Москва, как известно, почти и не спит.

И среди множества людей в огнях ночного города, встретилось двое.

Черноволосый парень в кожанке не мог стоять на месте. Он топал ногой, смотрел на собеседника исподлобья и играл скулами, не способный сдерживать ярость.

— Где. Её. Найти? — процедил он, — Отвечай, старик!

— Да разве я старик? Мне двадцать пять. Навсегда, — без эмоций отвечал обросший мужчина, — Ты просил совета, в обмен я просил смерти. И вот, ты властен над душой — насильное обращение, почти как у Безымянного. Но я не мёртв, — повёл он рукой, — Тебе всё мало?

— Да. Да мне мало! И знаешь почему?

— Поведай.

— Мой отец — знатный козёл. Буквально. Он… хах, обманом обрюхатил мою мать! И когда мне было шесть, она погибла — заражение Бездной забрало. Ты не представляешь, как я мечтал встретиться с папашей… — прорычал он, — Как мечтал свернуть его ублюдскую козлиную шею! И вот, спустя девятнадцать лет… ха-ха, он сам приходит! Просит помощи у сыночка! — он сжимает кулак, — Мне нужно ему помочь. Я к нему попаду. Я вырву его сердце своими руками, потому что его отродье! Но я. НЕ. МОГУ!

— И кто же тебе мешает?

— Я не знаю. Не. Знаю! Они вычисляют всех одержимых, обезвреживают до активации! Мне не хватает одной страницы, мне нужна ВСЯ книга! Ты знаешь. Наверняка знаешь! Триста лет ты собирал информацию! — тыкает он в старика, — Я гарантирую — ты умрёшь! Но мне нужна вся книга. Мне нужна власть над душой! Где. Найти. Демономанию⁈